В этом году на Каннском международном кинофестивале были показаны три молдавских короткометражных фильма. Один из них – In The Frame / Рамки, над созданием которого работали Ион Гнатюк и Артем Завадовский, рассказывает о жизни трансгендерной женщины в Республике Молдова.
Фильм показывает двойную жизнь, которую вынуждена вести главная героиня, транс женщина, которая позволяет себе быть женщиной только изредка, в основном в темное время суток, в ограниченном круге людей. Днем, она – простой рабочий, который целый день красит рамы в холодном и токсичном ателье. Токсичной кажется и ее жизнь в образе мужчины, которую ей трудно проживать, но которая является единственной, вписывающейся в социальные рамки.
Несмотря на то, что это первая работа Гнатюка и Завадовского, помимо показа в Каннах, фильм был отобран к участию в различных международных конкурсах и фестивалях, таких как Трансильванский кинофестиваль (TIFF), Кинофестиваль в Черногории, и Хельсинский кинофестиваль.
В Кишиневе премьеры фильма еще не было? Когда планируете ее провести?
Ион Гнатюк: После премьеры фильма, которая состоялась 22 апреля в Германии, мы приложили немало усилий для его продвижения и подали заявки на участие во множестве международных кинофестивалей. Таким образом, фильм был отобран к показу в Каннах в разделе «Уголок короткого метра». Несмотря на то, что фильм не участвовал в конкурсной программе, показ в Каннах открыл доступ к другой публике, дистрибьютерам и организаторам других фестивалей. Это тоже достижение. Ведь из тысяч фильмов, которые направляются туда на рассмотрение, к показу был допущен, в том числе, и наш. Также кинолента была принята к участию в румынском фестивале TIFF. Уже на конкурсной основе мы примем участие в фестивалях в Черногории и Финляндии. Сейчас мы ожидаем ответ от еще двадцати фестивалей, куда мы направили заявку на участие. В Молдове премьера состоится в сентябре в рамках фестиваля документального кино MOLDOX, который ежегодно проходит в Кагуле. В рамках этого фестиваля, скорее всего, и состоится национальная премьера.
Тот факт, что фильм сначала участвовал в десятке фестивалей, а уж затем будет показан дома, – это норма или условие гранта?
Артем Завадовский: Конечно же ни то, ни другое. Даже больше – мы не пытаемся удовлетворить наши какие-либо личные кинематографические амбиции или гордыню. Мы сразу решили снять фильм, который затронет тему-табу для нашего общества – проблему существования транс людей, и который, возможно, окажет какое-то влияние на зрителей, на общество в целом. Ведь трансгендерные люди невидимы для большинства, а они есть, о них нужно говорить. Говорить и о тех проблемах, с которыми они сталкиваются. Хотя бы этому мы можем посодействовать, используя язык искусства.
Ион Гнатюк: Так что мы хотим, чтобы фильм как можно больше показывали и распространяли. Пока что дома мы не видели большого интереса, оказанного фильму здесь. Надеемся, что нас игнорируют не из-за трансфобии. У нас также есть подписанный контракт с Национальным центром кинематографии Молдовы, в котором прописано, что фильм покажут на национальном телевидении. Мы надеемся, что его покажут не ночью, а в доступное для всех время суток. Потому что людям, которые смотрят национальное телевидение, следовало бы посмотреть и этот фильм. Он может приоткрыть новые двери, новые умы, начать новые дискуссии. Хочется верить, что и внутри ЛГБТ-сообщества фильм вызовет интерес и смелость.
Расскажите о договоре с Национальным центром кинематографии Молдовы.
Ион Гнатюк: Все началось с воркшопа «Oppose Othering», организованного в рамках Кинофестиваля из центральной и восточной Европы «GoEast», который проходит в Германии. Это фестиваль для кинематографистов и активистов из разных стран. Условием для участия было создание команды из двух человек – представителя страны Европейского Союза и представителя страны одной из стран Восточной Европы, которые не входят в ЕС. Мы с Артемом подали заявку вместе. Он рассказал о своей идее фильма. Идея понравилась организаторам, и мы получили небольшой грант для ее реализации. У нас был год, чтобы сделать фильм, после чего мы должны были показать его на том же фестивале в рамках отдельной программы.
Так как того гранта было недостаточно, мы решили подать заявку на участие в еще одном проекте, и получили финансирование от Посольства Франции в Молдове через Национальный центр кинематографии Молдовы. Мы прошли два конкурсных этапа и интервью. Команда набрала наибольшее количество баллов. Мы подписали договор, который, помимо прочего, включал показ фильма на национальном телевидении.
Несмотря на то что в Молдове премьера пока не состоялась, интерес международных фестивалей довольно высок, даже если фильм – дебют для вас.
Ион Гнатюк: У меня был опыт работы в нескольких проектах, включая один фильм о ромах. Именно оттуда я набрался опыта для будущей работы над фильмом. Для меня весь проект был уроком, из которого я многому научился. Тот воркшоп предполагал, чтобы команды состояли из одного кинематографиста и одного активиста. Позже мы поняли, насколько эффективным может быть подобный тандем. Я не утверждаю, что не сумел бы в одиночку снять фильм, однако у него не было бы той глубины и той ценности, которую ему придал Артем. Наверняка у меня было бы много ошибок, если бы я не работал с Артемом. Я говорю не только об активистской стороне вопроса, но и творческой. Для нас было очень важно не подходить к изображению героини и со стороны стигматизации, не создавать некий экзотический образ, как часто бывает. Ведь когда говорят о трансгендерных людях, чаще всего продвигают экзотический образ, эксплуатируемый СМИ и порно-индустрией. Из-за этого образа люди забывают, что транс люди живут в изоляции и чувствуют себя отчужденно в обществе.
Главная героиня фильма создает рамки своими руками, однако не вписывается в них. Эту метафору вы придумали заранее?
Ион Гнатюк: Нет, нам улыбнулась удача после того, как несколько раз нам не везло. Метафора родилась в процессе работы. Даже название фильма было изначально другим. Артем предложил это название. И я понял, что оно, как перчатка, ложится идеально.
Артем Завадовский: Мы начали работу над фильмом с другой транс женщиной. Мы работали над документированием темы, подготовили сценарий, так как любой фильм должен обладать определенной структурой со своими кинематографическими принципами и нормами, чтобы зрителям было интересно.
В процессе работы, после того как мы потратили уйму времени, мы поняли, что не можем продолжать в тех же условиях, так как речь шла о некоторых моментах, которые были способны прервать работу над фильмом в любой момент.
Тот фильм мог бы получиться очень хорошим с драматургической точки зрения, однако был бы лишен социального посыла, и в той форме не принес бы пользы транс сообществу.
Мы задались вопросом, в какой мере этот фильм может помочь людям. Работая над ним, мы наивно надеялись, что, просмотрев его, другие люди из сообщества наберутся храбрости и выйдут из тени. Именно так мы убеждали наших героинь сняться в фильме. Мы объясняли им, насколько важно широкой публике увидеть истории транс людей.
После первого провала мы обратились к другой транс женщине, однако она отказалась сниматься даже с закрытым лицом. Мы были очень близки к тому, чтобы вовсе отказаться от идеи – времени было впритык, нас поджимали сроки.
И тогда, без каких-либо ожиданий, я обратился к Оксане, с которой не был хорошо знаком – мы познакомились лишь год назад. Я предложил ей принять участие, и она согласилась к нашему большому изумлению. Но у нее были условия, которые мы должны были соблюсти. Она живет двойной жизнью, так как не может выражать свою идентичность каждый день. Большую часть времени она живет в образе мужчины и меньшую в образе, который она предпочитает. Одним из условий было то, что мы могли снимать ее только в женском образе, и не имели права выдавать ее мужскую идентичность, так как ее легко могли узнать.
Однако лицо Оксаны появляется крупным планом в кадре…
Артем Завадовский: Да, потому что она носит макияж и парик, и выглядит совсем не так, как мужчина, который красит рамы и которого знает большинство людей, с которыми она общается.
Почему Оксана согласилась на ваше предложение? Какова была ее мотивация?
Артем Завадовский: Для нее весь процесс был преодолением собственных страхов. Так она сказала сама на премьере фильма в Германии. Где она, кстати, предстала в женском образе – так, как она себя чувствует на самом деле. К сожалению, путешествовать в женском образе она не могла из-за проблем, которые могли возникнуть при пересечении границы. Но для нее это был интересный опыт.
Ион Гнатюк: Для меня – это впервые, когда фильм помог персонажу. Она вышла в свет. Увидела себя на экране. Увидела, что люди реагируют нормально. Увидела эту нормальную реакцию извне. И я сказал себе, что если хотя бы главной героине помог наш фильм, то мы продолжим снимать фильмы, чтобы помогать людям и в дальнейшем.
Поиск героини, которая согласилась бы сняться в подобного рода фильме, было самой сложной частью проекта?
Ион Гнатюк: На первом этапе, да. Успех фильма во многом зависит от выбранного персонажа, и наши действия были скованы тем, что мы не могли показать многого.
У каждого этапа есть свои трудности: нужно найти баланс между тем, что показать зрителю, и тем, как заинтриговать его, не раскрывая своего героя или героини, перед которым или которой у тебя моральные обязательства. Нужно решить, насколько можно выдвинуть персонажа на первый план. Как подойти к героине, чтобы получить ее одобрение и открытость, и как это потом использовать, но не злоупотребить доверием. Ведь ты не можешь вторгнуться в жизнь человека, как слон в посудную лавку, и потом просто так из нее выйти.
Затем следует часть, когда персонаж впервые видит фильм. Тут у тебя сердце прямо выпрыгивает из груди. Не знаешь, что она скажет. Ведь если ей не понравится, то что ты сможешь изменить? С точки зрения кинобизнеса, мы совсем не по правилам играем. Не подписываем контракты. Все основывается на доверии, которое мы создаем и поддерживаем. Это не совсем хорошо, так как если в определенный момент персонаж откажет тебе, весь проект погибнет. Но мы сказали себе, если мы не можем снять такого рода фильм на взаимном доверии, то зачем нам вообще договоренности?
Насколько я поняла, вы не остановитесь на достигнутом. Жизнь и проблемы ЛГБТ-сообщества могут стать предметом ваших следующих проектов?
Ион Гнатюк: До сих пор большинство тех, кто смотрел фильм, сказали, что хотели бы видеть еще, узнать больше. Наверняка мы продолжим показывать истории людей. Мы не будем приклеивать ярлык «ЛГБТ» или какой-либо другой. Мы хотим показать жизнь людей, которые подвергаются гонению, маргинализации. Однажды кто-то сказал, что то, что мы видим на экране, чему нас учат в школах, – это истории победителей. Мы всегда познаем правду через призму победителя. Мы не видим правду проигравшего или того, на кого охотятся. Видим лишь охотника. Я бы хотел в своих проектах затронуть ущемленные группы. Показать правду с их точки зрения, которая тоже интересна и имеет право на существование. Я хочу показать нормальность разнообразия.
Дойна ИПАТИЙ