GENDERDOC-M

Московский парад. Послесловие

27 мая 2006 года на пресс-конференции организаторами и гостями московского прайда было объявлено о том, что вместо парада будут проведены две отдельные акции. Николай Алексеев призвал членов московского сообщества ЛГБТ и гостей возложить цветы к Могиле неизвестного солдата, памятнику, посвященному борьбе с фашизмом, возле Кремлевской стены в Александровском саду. Акция была запланирована на 14:30. Затем, в 15:00, сообщество и гости были приглашены на встречу у памятника Юрию Долгорукому, древнему российскому правителю, напротив московской городской мэрии на Тверской улице, в пяти минутах ходьбы от Могилы. Рассказывает один из почетных гостей московского прайда, внук Оскара Уайльда, г-н Мерлин Холланд: «Я, Николай Алексеев, Питер Тэтчелл и несколько других людей кружили в автомобиле немецкой телевизионной станции вокруг места возложения цветов. В 14:25 мы вышли из машины и направились с цветами к саду. Трое из нас, Николай, я и Эд Мурзин (дружественный ЛГБТ член парламента из Башкортостана, автономной республики на территории России) шли по направлению к закрытым воротам. Там же начали собираться журналисты с камерами. Они были в 4-5 метрах от ворот (Александровского сада), и вдруг образовалось столпотворение, и начались православные песнопения. Нас как бы защищали камеры журналистов, за которыми стояли неонацисты. Люди подходили все ближе, круг сужался. Сотрудники полиции вошли в круг, протиснувшись сквозь толпу у ворот, и затем стали всех отталкивать назад. Потом нас всех оттеснили назад, но я по-прежнему был с Николаем. После этого ОМОНу (специальное полицейское формирование) удалось оттеснить Николая от Эда Мурзина и меня. ОМОН втащил Николая в фургон. До того момента я не обращал внимания на ненависть, довлеющую вокруг, на пронизанные ненавистью религиозные песнопения. Очевидная ненависть этих людей приводила в ужас. Затем я вышел на площадь и там нашел Питера Тэтчелла, который сказал: «Нам следует держаться вместе, не отходи, чтобы посмотреть, что там происходит, давай держаться вместе. Если мы будем держаться вместе, они, конечно, поймут, что мы – часть группы, но, с другой стороны, им будет труднее схватить и избить одного из нас. Итак, мы держались вместе, а полиция оттеснила все неонацистские группы. Наступила 10-тиминутная пауза, после которой неофашисты вновь собрались и, казалось, были готовы к еще большим беспорядкам. Люди направились к Тверской улице, и кто-то (женщина) узнал меня и бросил в меня яйцо. А в начале Тверской улицы на пересечении с Охотным рядом неонацисты запустили в воздух сигнальные ракеты. Все было в дыму, это отвлекло внимание и позволило нам двинуться дальше. В тот момент Роберт (Винтемут, профессор по правам человека лондонского Кингз-колледжа) и я поняли, что люди идут вверх по Тверской улице. Это происходило в субботу, днем, и на главной улице Москвы было столько агрессивных людей! К нам присоединились Софи (Инт Велд, член европейского парламента) и Летисия (ассистент Софи). Я, не будучи геем, остро почувствовал на себе, что чувствует гей. Завтра я покину эту страну, но люди здесь останутся. Какой будет их жизнь? Трагедия заключается в том, что здравый смысл здесь не поможет. Мы имеем дело с людьми, чье единственное средство общения – это насилие».

В целом возле ворот Александровского сада присутствовали около 30-40 участников мероприятия, в основном иностранцы, где-то 200-300 экстремистских противников и, согласно местной хронике новостей, свыше 1000 омоновцев для обеспечения общественного порядка. Участники прайда, русские православные экстремисты и националисты были втиснуты ОМОНом в специальные автобусы и доставлены в полицейский участок. Полиция не делила задержанных на участников прайда и их противников и обращалась со всеми одинаково. Экстремисты распевали православные молитвы, разбрызгивали «святую» воду, бросали яйца и помидоры в участников прайда. Они скандировали лозунги «Москва — не Содом», «Гомосексуалистам не место в России», «Очистите Москву для русских» и т.д. Некоторые люди были задержаны сразу, включая Николая Алексеева. Советник мэра Парижа Филипп Ласнир был также впихнут в автобус.

Около 14:50 люди стали двигаться по направлению к Тверской улице, участники прайда и неофашисты направились к памятнику Юрию Долгорукому. Очень мало представителей ЛГБТ сообщества дошли до него. Немецкий член парламента Волкер Бек был избит, его лицо истекало кровью, затем ОМОН втащил его вместе с французским коллегой в специальный автобус. Участников прайда возле памятника ожидали, по меньшей мере, 50 журналистов с камерами, но к тому времени не было ни одного человека, который мог бы к ним обратиться от имени сообщества. Затем, откуда ни возьмись появился член российского парламента Николай Курьянович, представитель Либерально-демократической партии России, который обратился к журналистам со словами, что парад – это провокация Запада, что в России нет места гомосексуалистам, и что это — начало кампании по «очищению» России. Когда журналисты спросили, от кого еще он планирует очистить Россию, он не нашел, что ответить. Член парламента и некоторые из его сторонников стали скандировать: «Гомосексуалистам не место в России», затем появилась Евгения Дебрянская, одна из организаторов прайда и одна из первых лесбийских активистов СССР конца 80-х, и журналисты обратили внимание на нее. Она выступала несколько минут, после чего кто-то из толпы облил ее газированной водой, а ОМОН грубо схватил ее и поволок к автобусу. В какой-то момент она оказалась лежащей на асфальте лицом вниз. Г-н Курьянович и православный священник с крестами и иконами в руках, появившийся позже, продолжали давать интервью журналистам, собрав вокруг себя толпу. Ситуация становилось все более хаотичной, полиция начала оттеснять людей от памятника. Многие были впихнуты в автобусы ОМОНа, в основном неонацисты. Российские журналисты российского телевизионного канала RTVI и российского издания «Newsweek» были избиты и доставлены в милицию. Участники парада были оттиснуты с площади возле памятника на улицу по направлению к толпам скинхедов, которые приближались к представителям ЛГБТ сообщества и их сторонникам, выкрикивая им прямо в лицо «Гомосексуалисты, уезжайте из России», а стоявшая рядом полиция просто смотрела и вмешалась только после актов насилия, вместо того чтобы предупредить их.

После того, как пикет был разогнан, сотни скинхедов и российских православных экстремистов бежали вдоль Тверской улицы, в группах по 10-15 человек, выслеживая и избивая всех, кто выглядел как «ЛГБТ» или был иностранцем. Местные официальные данные утверждают, что приблизительно в то время двое чернокожих мужчин были жестоко избиты на Тверской улице, несмотря на то, что они не имели никакого отношения к прайду. Уже после общественных мероприятий группы скинхедов выследили и избили членов правления «ILGA-Europe» Пьера Серне (Франция) и Курта Криклера (Австрия). Пьер не был госпитализирован, несмотря на почти обширную гематому, синяки на лице и сильно пораненную ногу. У Курта была гематома на глазу.

Все задержанные участники прайда в тот же день были отпущены из милиции. Не было получено никаких официальных данных о плохом обращении с задержанными в милиции. Российские телевизионные каналы и некоторые новостные агентства осветили события в довольно негативном свете, осмеивая парад.

События отчетливо демонстрируют, что проблема заключается в противниках. Небольшое количество мирных демонстрантов были атакованы сотнями агрессивных противников акции. Официальная позиция московских властей выглядит следующим образом: мирные демонстрации ЛГБТ не разрешены, потому что, как утверждается, милицейских сил для обеспечения безопасности недостаточно (в четверг в суде утверждалось, что в Москве всего лишь 400 милиционеров), во-вторых, власти ведь обеспечили безопасность во время анти-фашисткого марша в декабре 2005 года, и московский прайд должен был проходить по той же схеме, с тем лишь отличием, что декабрьский марш поддерживался большинством населения. Вот, согласно Оберту Винтемуте, две причины, представленные московскими властями в суде и не являющиеся оправданием для Европейского суда по правам человека. Статья 11 особым образом защищает непопулярные демонстрации и политические мнения. Если непопулярность предусматривает нападения агрессивных противников, тогда обязанность государства — обеспечить безопасность. Проблемы, с которыми мы сегодня столкнулись, являются результатом отсутствия подготовки. Если бы власти Москвы согласились на проведение демонстрации, они должны были надлежащим образом ее обезопасить. Но так как они отказались, то участникам московского прайда пришлось настоять на своем праве, предусмотренном «Статьей 11». Полиция была готова иметь дело с противниками демонстрации, но не в определенном месте, так как определенного места нахождения противников демонстрации не было. И в связи с тем, что проходили два отдельных неофициальных мероприятия и люди перемещались между одним местом проведения и другим, полиция на месте разбиралась с возникавшими конкретными происшествиями, а находившиеся вдали от полиции представители ЛГБТ не были защищены. Идя вверх по Тверской улице, банда экстремистов избила Мерлина Холланда, и вокруг не было ни одного сотрудника полиции. Вне зависимости от того, какой маршрут был утвержден, его можно было лучше обезопасить, то есть, полиция могла бы проверить безопасность ситуации в начале парада и после его окончания. В противном случае территория, которую нужно было охранять, была слишком обширна. Полиция не делала различий между участниками прайда и экстремистами, все оттеснялись с мест событий как одна толпа. Полиция не могла делать это различие частично в связи с тем, что у представителей ЛГБТ не было отличительных признаков.

Софи Инт Велд, член европейского парламента из Голландии, которая приехала в Москву поддержать прайд и участвовала в уличных событиях, заявила: «Я сделаю все возможное, чтобы Европейский Союз и Совет Европы оказали давление на российское правительство в связи с тем, что произошло. Я считаю неприемлемым, что только в четверг лидеры ЕС встретились с г-ном Путиным для обсуждения саммита ЕС и России, и ни один из них не поднял вопрос о запрещенном параде. Право на мирную демонстрацию – основное право человека. Это не западная ценность. Каждый человек хочет жить в мире, безопасности, говорить о том, что думает и мирно шествовать по улицам».

Максим Анмегикян

Close Menu