Публично представляться гомосексуалистом все еще так нелегко в России, что ни одна такая пара не готова «разоблачить» себя перед СМИ, говорит Эдуард Мишин, который на своем интернет-сайте www.gay.ru призвал кандидатов делать такие заявления. «Даже среди геев многие думают, что российское общество к этому не готово». «Господин Эдуард Мишин и господин Эдвард Мурзин, мы объявляем вас мужем и женой». Для того чтобы эта фантастическая картина осуществилась, депутат парламента Башкортостана Эдуард Мурзин и главный редактор журнала для гомосексуалов «Квир» Эдуард Мишин попытались добиться регистрации своего союза в одном из московских «дворцов бракосочетаний». Они заранее знали, что получат отказ: согласно российскому семейному кодексу, брак может быть заключен исключительно между мужчиной и женщиной.
Впрочем, башкирский депутат сказал, что сам он живет с женщиной, которая ждет от него ребенка. Цель демарша состояла не в регистрации этого брака, а в получении официального отказа с тем, чтобы иметь основания для обжалования этого решения — вплоть до Конституционного суда, а если он не поможет, то и в Европейском суде по правам человека. Главное — заявить: в России тоже есть гомосексуалисты, и у них есть потребность в возможности заключать законные союзы.
Равноправие.
Публично представляться гомосексуалистом все еще так нелегко в России, что ни одна такая пара не готова «разоблачить» себя перед СМИ, говорит Эдуард Мишин, который на своем интернет-сайте www.lgbt.ru призвал кандидатов делать такие заявления. «Даже среди геев многие думают, что российское общество к этому не готово».
Несколько месяцев назад, когда журнал «Квир» обратился к своим читателям с вопросом, что они думают о гомосексуальном брачном союзе, лишь 30% из них сказали, что такая возможность их интересует. «Остальные 70% читателей заявили, что им такой брак
вряд ли был бы нужен», — говорит Эдуард Мишин, решивший вдруг пожертвовать собой вместе со своим башкирским другом — гетеросексуалом, который делает это во имя равноправия. «Многие думают, что лучше подождать, — признается Мишин. — Но нет
оснований полагать, что со временем общество станет более толерантным. Может произойти и обратное».
Доказательство тому пришло через день после подачи двумя Эдуардами заявления в ЗАГС. В редакции «Квира» и сайта www.gay.ru появилась милиция и потребовала очистить помещение под предлогом того, что оно является жилым и используется не по
назначению.
Лишь в 1993 году в России была отменена статья Уголовного кодекса, каравшая тюремным заключением за гомосексуальные отношения. С тех пор свобода сделала большой шаг вперед в крупных городах, где немногочисленные бары и дискотеки для «голубых» по пятницам и субботам переполнены. Но эта гомосексуальная жизнь во многом еще остается подпольной: в России нет ни «Гей-прайда» (демонстрации гомосексуалистов, отныне ежегодно проходящей в большинстве западных стран), ни своего культурного центра, и лишь немногие известные лица открыто заявляют о своей нетрадиционной ориентации.
«Выходить на улицу, чтобы защищать свои права?» — 51-летняя Евгения Дебрянская, хозяйка московского лесбийского клуба «12 вольт», недоумевает. «Вы что, хотите, чтобы нас закидали камнями? Вы не представляете себе, какой еще дикий у нас народ!» — удивляется владелица клуба, в котором женские парочки, пройдя строгий контроль у входа, могут позволить себе спокойно целоваться.
«Российские гомосексуалы боязливы», — признает эта активистка лесбийского движения, В 1978 году она была вынуждена уехать из родного Свердловска после того, как родители ее подруги донесли на нее в местную прокуратуру. В то время она рисковала попасть в психбольницу за лесбийские наклонности. «Нет никаких гарантий, что если сегодня мы выйдем на улицу, то завтра или послезавтра нас не задавят».
Попытки организовать в Москве «Гей-прайд» или хотя бы «Лав-пэрейд» наподобие фестиваля в Берлине, наталкивались в последние годы на категорический отказ мэрии, ссылающейся на то, что это может спровоцировать беспорядки. «Мэр предупредил нас, что скинхеды превратят нашу манифестацию в кровавую бойню», — рассказывает Ольга Суворова, руководительница лесбийского общества Pinkstar.
И все же за пятнадцать лет российское общественное мнение по этому вопросу заметно изменилось, о чем свидетельствуют результаты опросов, проведенных институтом ВЦИОМ под руководством Юрия Левады. В 1989 году на вопрос «Что делать с гомосексуалами?» 33% россиян отвечали: «уничтожать», 30% хотели бы их «изолировать», 10% — «оставить в покое», а 6% предлагали им «помочь». Последний опрос ВЦИОМ показал, что 48% россиян продолжают считать гомосексуалов больными людьми, которых следует «изолировать» или «лечить». Но 41% опрошенных уже считают гомосексуалов «более или менее нормальными людьми».
«Натурал»
«Российское общество все еще очень невежественно», — признает 20-летний Стас, менеджер московского гей-бара «911». Сам он подчеркивает, что является «натуралом» — так по-русски называют людей гетеросексуальной ориентации. Но он принадлежит к новому поколению москвичей, которые считают совершенно «нормальным» делом работать в гейском баре, и ему инициатива с гомосексуальным браком нравится. «Даже если ничего не получится, о гомосексуалах хотя бы заговорят, и поверьте мне, в России все еще очень нужно, чтобы о них говорили!»